ИОСИФ АРИМАФЕЙСКИЙ

И. А. представлен отважным учеником Христовым, к-рый, несмотря на распятие Своего Учителя, не оставил надежду на грядущее Царствие Божие. Он не участвовал в «совете их» (т. е. в осуждении на смерть Господа), и св. отцы видели в нем «блаженного мужа», изображенного в Пс 1 (Athanas. Alex. In psalm. I 1; Hieron. In Matth. 27. 57, 58; Ioan. Damasc. Hom. in sabbat. sanct. 28). Свт. Иларий Пиктавийский называет И. А. «образом апостолов», хотя он не упоминается среди 12 ближайших учеников Господа (Hilar. Pict. In Matth. 33. 8 // SC. Vol. 258. P. 256-258). Мн. св. отцы подчеркивали значимость примера И. А. для христиан: свт. Григорий Богослов в слове «На Святую Пасху», призывая слушателей уподобиться свидетелям Христова воскресения, говорит следующее: «Если ты Иосиф Аримафейский, проси тела у распинающего; очищение мира пусть будет твоим очищением» (Greg. Nazianz. Or. 45. 24); а свт. Григорий Нисский символически сближает достойное погребение тела Господа, совершенное И. А., с достойным причастием Тела Христова в Евхаристии, которое не должно приниматься «в оскверненную плащаницу совести и... в смрадном от мертвых костей и всякой нечистоты гробе сердца» (Greg. Nyss. De spatio // PG. 46. Col. 626b).

Свт. Иоанн Златоуст предположил, что И. А. мог быть учеником Господа из числа апостолов от 70 и, вероятно, был известен Пилату. То, что И. А. и Никодим принесли благовония, к-рые «имели силу надолго сохранять тело и не давать ему скоро предаться тлению», по словам святителя, показывает, что «они не представляли о Христе ничего великого» и «думали о Христе, как о простом человеке». И. А., как и апостолы, был одержим страхом (Ioan. Chrysost. In Ioan. 85. 2), однако своим поступком он явил великое дерзновение, любовь и мужество. Будучи почтенным членом синедриона, он отважился на «явную смерть, потому что возбуждал всеобщую против себя ненависть, когда обнаруживал свою любовь к Иисусу» (Idem. In Matth. 88. 2). Согласно блж. Иерониму Стридонскому, слова евангелиста о богатстве И. А. не свидетельствуют о тщеславии ап. Матфея, хотевшего показать, что у Иисуса был учеником знатный человек, а служат объяснением того, как И. А. смог получить тело Господа у Пилата (Hieron. In Matth. 27. 57, 58). Свт. Кирилл Александрийский пишет об осуждении бесчеловечности иудеев, не совершивших должного погребения Христа, и об их обличении «учеником из Аримафеи», подчеркивая в то же время тайный характер веры И. А. и Никодима, к-рые «еще были одержимы неразумным страхом и славе у Бога предпочитали земные почести». Если бы они имели «совершенно бесстрашную веру», то оказались бы «святыми и добрыми стражами заповеди Спасителя нашего». По словам свт. Кирилла, И. А. и Никодим - 2 законных свидетеля (Втор 19. 15) истинности смерти и погребения Иисуса Христа (Сyr. Alex. In Ioan. XII [19. 38-39]). Подобным образом служение И. А. рассматривает также свт. Епифаний Кипрский (Epiph. Adv. haer. II 341. 14). Тот факт, что И. А. положил тело Господа в новый гроб, должен, по мысли св. отцов, исключить всякое подозрение, будто вместо Господа восстал другой человек (Ioan. Chrysost. In Matth. 88. 2; Hieron. In Matth. 27. 57, 58; Ioan. Damasc. Hom. in sabbat. sanct. 28).

образ И. А. приобретает легендарные черты по сравнению с каноническими книгами. В «Евангелии от Петра» И. А., называемый «другом Пилата и Господа», просит у Пилата тело Христа еще до Его распятия (Evang. Petr. II 3; VI 23-24). Мн. подобные детали, касающиеся И. А., находятся в «Деяниях Пилата» (Acta Pilat. III-IV вв.), впосл. они вошли в «Евангелие от Никодима» (IV-V вв.). В этом же тексте сообщается, что иудеи обвиняли И. А. и Никодима за их расположение к Господу, заключили И. А. в темницу, откуда он был чудесным образом освобожден и перенесен в Аримафею. Вернувшись в Иерусалим, он рассказал о своем чудесном освобождении (Evangelium Nicodemi. XI 3 сл.; XII 1 сл.; XV 1 сл.). В апокрифе «Отмщение Спасителя» (ок. IX-X вв.), получившем наибольшее распространение в Англии и Аквитании, описывается поход Тита, сына имп. Веспасиана, к-рый отправляется в Палестину, чтобы отомстить за смерть Господа. Захватив Иерусалим, Тит освобождает И. А., заключенного в башне и выжившего благодаря пище, посылавшейся ему с неба (Vindicta Salvatoris. 21). Это предание затем воспроизводится в житийном сборнике XIII в. «Золотая легенда» Иакова из Варацце (Iacobus de Voragine. Legenda aurea. 52, 63 / Ed. G. P. Maggioni. Firenze, 1998. P. 363, 366, 458). Копт. «Евангелие от Гамалиила» (V в.) описывает воскрешение благоразумного разбойника, совершенное И. А. и Никодимом с помощью плащаницы, в к-рую первоначально было обернуто тело Христа (Evangelium Gamaliel. 9-11). В VI в. Григорий Турский, ссылаясь на «Деяния Пилата», в «Историю франков» включил рассказ о заключении и об освобождении его из башни (Greg. Turon. Hist. Franc. I 20 // PL. 71. Сol. 171).

Согласно преданию, зафиксированному в XVI в. кард. Цезарем Баронием (Baronius C. Annales ecclesiastici A. D. 35), И. А. вместе с Лазарем, Марией Магдалиной, Марфой, ее служанкой Маркелой, учеником Максимом, спасаясь от преследования иудеев, оказался на судне без парусов и весел. Спустя нек-рое время ветер пригнал это судно в Марсель, откуда изгнанники направились в Британию, где И. А. проповедовал Евангелие и где позднее скончался (см.: ActaSS. Apr. T. 1. Col. 817). К IX в. относится легенда, повествующая об Иерусалимском патриархе Фортунате, бежавшем на запад во времена Карла Великого с мощами И. А. и остановившемся в мон-ре бенедиктинцев Муайенмутье в Сев. Франции (Gordini. 1970. Col. 1294). В XI-XIII вв. в англ. и во франц. рассказах об И. А. появились новые подробности. Затем эти рассказы были объединены в цикл легенд о Граале и кор. Артуре. В легендах этого цикла говорится о том, что И. А. до погребения Господа омыл Его окровавленное тело и сохранил воду и кровь в сосуде, содержимое к-рого было разделено между ним и Никодимом. Различные части этой истории изложены в «Романе об Иосифе Аримафейском» (рубеж XII и XIII вв.) бургундского поэта Робера де Борона. И. А. особо почитали в Гластонбери, где, как считалось, он основал мон-рь. Часть мощей И. А. (рука) была представлена для поклонения в соборе св. Петра в Риме (Blinzler. 1986. S. 1124). Отдельное сказание, посвященное И. А., появляется только в «Перечне святых» Петра Наталиса в XIV в. (Petr. Natal. CatSS. IX 41).

И. А. установилось сначала на Востоке. Согласно иерусалимскому груз. месяцеслову Иоанна-Зосима (X в.), его память праздновалась 31 авг., в проч. груз. литургических календарях она отмечена в 3-е воскресенье после Пасхи (Garitte. Calendrier Palestino-Georgien. P. 21, 117, 428-429). Последнее также характерно для визант. традиции, где в Уставе Великой ц. в это воскресенье положено чинопоследование в честь жен-мироносиц и И. А. (Mateos. Typicon. T. 2. P. 114-115). В визант. Синаксарях XIII-XIV вв. память И. А. со стихами, но без сказания появляется под 31 июля (SynCP. Col. 857). Та же дата упоминается в «Синаксаристе» прп. Никодима Святогорца (Νικόδημος. Συναξαριστής. Τ. 6. Σ. 137). Синаксарная память и стихи повторяются в слав. Прологах, в греч. лицевых святцах память И. А. отмечена 31 мая (Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 2. С. 163, 232). В визант. каталоге апостолов Псевдо-Дорофея Тирского (VIII-IX вв.) И. А. не упоминается, однако свт. Димитрий Ростовский включает его в список 70 апостолов и сообщает, что он был изгнан иудеями и проповедовал Христа в Англии, где и преставился (ЖСв. Янв. Ч. 1. С. 172). Память И. А. под 31 июля не упоминается в календарях РПЦ, но сохранилась в южнослав. традиции. Свт. Жичский Николай (Велимирович) поместил в своем Прологе под этим числом стихи из слав. Прологов, а также составленное им на основании Евангелий и апокрифов небольшое сказание об И. А. (Николаj (Велимировиh), еп. Жички. Охридски пролог. Линц, 2001. С. 537-538). В зап. Мартирологах нет упоминаний о почитании И. А. до XVI в., кард. Цезарь Бароний в Римском Мартирологе (XVI в.) под 17 марта (MartRom. P. 100-101) отметил празднование памяти И. А. духовенством Ватиканской базилики (ActaSS. Mart. T. 2. Col. 508).

В древнем иерусалимском календаре, сохранившемся в груз. переводе (Garitte. Calendrier. P. 117), память И. А. отмечается в 3-ю Неделю по Пасхе; в груз. рукописях сохранились песнопения на этот день (см.: Марр И. Я. Описание груз. рукописей Синайского мон-ря. М.; Л., 1940. С. 138). В Типиконе Великой ц. IX-XI вв. в память И. А. и жен-мироносиц в 3-ю неделю по Пасхе на Пс 50 поются тропарь ῾Ο εὐσχήμων ᾿Ιωσήφ̇ (  ), самогласен Τῶν μαθητῶν σου ὁ χορὸς̇ (Учеников Твоих лик…), на литургии назначаются прокимен Пс 149. 5 со стихом, Апостол Деян 6. 1-7, аллилуиарий Пс 131. 1 со стихом, Евангелие Мк 15. 43 - 16. 8 (Mateos. Typicon. T. 2. P. 114-115).

В богослужебных книгах Студийского и Иерусалимского уставов И. А. также упоминается в 3-ю неделю по Пасхе. Хотя большинство песнопений этого дня посвящено женам-мироносицам (см. Жен-мироносиц Неделя), И. А. упоминается в славниках литийных и стиховных стихир, поется отпустительный тропарь ῾Ο εὐσχήμων Ιωσήφ̇ (   этот же тропарь выступает в качестве седальна по 1-м стихословии в воскресной службе 2-го гласа), в каноне на этот день авторства Андрея Критского (без акростиха, 2-го гласа, ирмос: Τὴν Μωσέως ᾠδην̇ (  ), нач.: ᾿Εσταυρώτης σαρκί (  )) И. А. прославляется в 1-2-м тропарях каждой песни (за исключением 7-й и 8-й). Также И. А. упоминается в песнопениях Великой пятницы и Великой субботы: в стихире на стиховне вечерни Великой пятницы, в каноне на повечерии, в «похвалах», в каноне утрени Великой субботы, в одном из седальнов и в стихире на целование плащаницы; нек-рые песнопения - славник на стиховне вечерни Великой пятницы и отпустительный тропарь (без окончания, в к-ром говорится о воскресении Христа) - те же, что и в 3-ю Неделю по Пасхе. Сюжеты песнопений, прославляющих И. А., в основном соответствуют евангельскому повествованию о том, что И. А. решился идти к Пилату с просьбой разрешить ему снять с креста тело умершего Христа и предать его погребению (              - стихира на целование плащаницы;                 - тропарь 4-й песни канона на повечерии в Великую пятницу). Вместе с Никодимом он снял тело Своего Учителя с креста (            - славник на вечерней стиховне в субботу 2-ю по Пасхе), обвил его плащаницей, умастил благовониями, положил в высеченном в скале новом гробе и привалил ко входу во гроб камень (                     - тропарь 6-й песни канона утрени в 3-ю Неделю по Пасхе;                  - седален утрени Великой субботы).

Облик И. А. не имеет устойчивых иконографических черт, в визант. искусстве И. А. обычно изображался седовласым старцем. Как отмечал Н. В. Покровский, на миниатюрах из нек-рых визант. Евангелий И. А. схож с ап. Петром (Покровский Н. В. Евангелие в памятниках иконографии, преимущественно византийских и русских. М., 2001р. С. 477. Примеч. 2). В визант. и древнерус. искусстве И. А.- действующее лицо в композициях Страстного цикла: «Снятие с креста», «Испрошение тела Иисуса Христа у Пилата», «Оплакивание», «Перенесение тела Иисуса Христа» и «Положение во гроб».

В сцене «Снятие с креста» И. А. обычно бывает представлен стоящим на прислоненной к кресту лестнице, поддерживающим тело Спасителя. Так, на створке диптиха «Распятие. Снятие с креста» (сер. X в., Музей А. Кестнера в Ганновере) длиннобородый И. А. изображен справа от креста, держащим вместе с Богоматерью тело Иисуса Христа. На эпистилии (2-я пол. XII в., мон-рь Ватопед на Афоне) в сцене «Снятие с креста» И. А. показан старцем с густыми волосами и с небольшой бородой в синем хитоне и светло-коричневом гиматии, справа от креста. На резной пластине из слоновой кости «Снятие с креста» (2-я пол. X в., Дамбартон-Окс) он - старец с залысиной, снимает, бережно поддерживая, тело Христа. На стеатитовой иконе «Распятие. Положение во гроб» (XII в., ГЭ) у И. А. маленькая бородка, в XIII в. над этой фигурой на латыни было надписано его имя. На фреске в ц. вмч. Пантелеимона в Нерези 1164 г. И. А. облачен в синий хитон и желтый гиматий, показан стоящим на лестнице, обхватив тело Спасителя. На иконе «Снятие с креста» (1360-1370, мон-рь Ватопед на Афоне) И. А. изображен в синем хитоне с золотым клавом и в коричневом гиматии, короткая борода разделена на волнистые пряди; он стоит на лестнице, поддерживая тело Иисуса Христа. В сцене «Перенесение тела Иисуса Христа в гробницу» И. А., как правило, изображается старцем, поддерживающим ноги Спасителя (фреска в ц. св. Врачей в Кастории, кон. XII в.). В сцене «Оплакивание» он иногда представлен в хитоне с засученными рукавами, без гиматия (фреска в соборе Христа Пантократора мон-ря Дечаны, 1335-1348, И. А. и Никодим изображены с нимбами; Манастир Дечани. Београд, 2005. С. 515. Ил. 432).

В древнерус. искусстве домонг. времени И. А. изображался как старец, напр. на фреске «Оплакивание» в Спасо-Преображенском соборе Мирожского мон-ря в Пскове (рубеж 30-х и 40-х гг. XII в.), на этой фреске он облачен в голубой хитон и сиреневый гиматий. Начиная с XV в. встречается его образ как русоволосого средовека, напр. на иконе «Снятие с креста» из иконостаса Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры (1425-1427). Одежды бывают разных цветов, иногда даже в клеймах одной иконы: напр. на иконе «Евангельские сцены» (Земная жизнь Христа) (1-я треть XV в., НГОМЗ) из ц. Бориса и Глеба в Плотниках в Вел. Новгороде в сцене «Снятие с креста» И. А. показан в желтом хитоне, в сцене «Перенесение тела Христа в гробницу» он в коротком темно-розовом хитоне до колен встречает погребальную процессию у дверей гробницы (этот сюжет встречается крайне редко) (Иконы Вел. Новгорода XI - нач. XVI вв. М., 2008. Кат. 20). В сцене «Снятие с креста» И. А. часто изображается босым, стоящим на лестнице, прислоненной к кресту, с нимбом; одет либо в хитон с засученными рукавами (икона из Александрова Куштского мон-ря посл. четв. XVI в., (ВГИАХМЗ; И. А. средовек), либо в хитон и гиматий (икона из иконостаса собора Св. Софии в Вел. Новгороде, иконописцы Андрей Лаврентьев, Иван Дерма Ярцев, 1509, НГОМЗ; икона из Корнилиева Комельского мон-ря, 1515, ВГИАХМЗ; И. А. старец). В композиции «Оплакивание» И. А., как правило, представлен припадающим к ногам Спасителя (икона посл. четв. XIV в. из мон-ря Ватопед на Афоне; икона из иконостаса собора Св. Софии в Вел. Новгороде, 1509, НГОМЗ) или согбенным, за гробом Спасителя, взирающим на Него, как на иконе из праздничного ряда Успенского собора Кириллова Белозерского мон-ря (ок. 1497, ЦМиАР). К сюжету «Испрошение тела Иисуса Христа у Пилата» обращались создатели новгородских таблеток (кон. XV в., НГОМЗ); икона на этот сюжет есть в праздничном ряду иконостаса собора Св. Софии в Вел. Новгороде (1509), где И. А. изображен старцем в синем хитоне и в зеленом гиматии.

С XVI в. в рус. искусстве получили распространение иконы «Воскресение - Сошествие во ад» с включением изображений праздников и Страстей Господних. Самое подробное изложение Страстного цикла представлено в иконографических программах 2 вологодских икон: «Воскресение - Сошествие во ад, со сценами земной жизни Иисуса Христа и с праздниками» Дионисия Гринкова (1567/68, ВГИАХМЗ) и на воспроизводящей ее часть иконе из ц. св. Иоанна Предтечи в Дюдиковой пуст. (рубеж XVI и XVII вв., ВГИАХМЗ). Кроме «Испрошения тела Иисуса Христа у Пилата», «Снятия с креста» и «Оплакивания» изображены «Перенесение тела Иисуса Христа в гробницу» и «Положение во гроб». На обеих иконах И. А.- средовек в красном хитоне и в темно-синем гиматии.

На иконе «Воскресение - Сошествие во ад, с праздниками и со страстями» из собрания А. В. Анисимовой (кон. XVII в.) (Слово и образ: Рус. житийные иконы XIV - нач. XX. М., 2010. Кат. 6. С. 24-25) присутствует 3 композиции: «Испрошение тела у Пилата», «Снятие с креста» и «Оплакивание», где И. А. изображен старцем в синем хитоне и в коричневом гиматии. Как старец в вишневом гиматии он представлен на иконе «Воскресение Христово, с клеймами страстей» из праздничного ряда иконостаса ц. ап. Иоанна Богослова в Вологде в клеймах «Испрошение тела у Пилата», «Снятие с креста», «Оплакивание» и «Положение во гроб» (иконописцы Ермолай и Яков Сергиевы, Петр Савин, Семен Карпов, 1692, ВГИАХМЗ). На нек-рых иконах XVII в. присутствует сцена, лит. основа к-рой неизвестна. Перед Пилатом, держащим ризу Господню, судя по внешнему облику, стоит И. А. (икона посл. четв. XVII в. из собрания М. Де Буара (Елизаветина) - Русские иконы в собрании М. Де Буара (Елизаветина). М., 2009. С. 104. Кат. 50).

В рус. искусстве Нового времени под влиянием западноевроп. живописи и гравюры И. А. изображался в роскошных восточных одеждах и в головном уборе в форме колпака с кисточкой, как, напр., на палехских иконах «Снятие с креста» и «Оплакивание» (1-я треть XIX в., Палех) (Князева Л. П. Иконопись Палеха: Из собр. Гос. музея Палехского искусства. М., 1994). Тогда же появился вариант иконографии «Положение во гроб», где выделяется масштабом фигура Богоматери. Перед Ней - маленький гроб, в к-рый И. А. и Никодим на белых пеленах опускают тело Спасителя (икона из Афанасиевской ц. с. Чиркова Усть-Кубенского р-на Вологодской обл., 1-я пол. XVIII в., УКНМ; И. А.- средовек в коротком, до колен, хитоне, розоватом гиматии и белых сапогах до колен, на нимбе указано его имя).

В древнерус. лицевом шитье на плащаницах и воздухах с изображением «Положения во гроб» И. А. представлен припадающим или склоненным к ногам Спасителя русоволосым средовеком («Воздух большой (плащаница)», 1558, мастерская Евфросинии Старицкой; плащаница, 1645-1647, мастерская царицы Евдокии Лукьяновны, обе - в ГММК) либо старцем с небольшой остроконечной бородкой (плащаница, 1570-1580, мастерская Агриппины Годуновой, ГММК).

В зап. средневек. искусстве И. А. иногда представлен в коротком хитоне и остроносых сапогах, как, напр., на створке алтаря ок. 1250 г. (Галерея искусств Иельского ун-та, Нью-Хейвен, Коннектикут) - у него короткие волосы с проседью и небольшая борода. На миниатюрах на голове у И. А. изображают колпак (напр., франц. рукопись Готье де Куэнси «Жизнь и чудеса Богоматери» кон. XIII в.- РНБ. Фр. F. V. XIV. 9. Л. 262; Мокрецова И. П., Романова В. Л. Франц. книжная миниатюра XIII в. в советских собраниях. М., 1984. С. 147).